2007 - 07 - 03 10:02# 1353
Открытые письма армянской интеллигенции
Гарегин НЖДЕ
(перевод с армянского)
Посвящается 120-летию со дня рождения
“Критиковать, значит, болеть душою”
“О грехах говорю, не о грешнике”
(болгарская пословица)
1
События последнего десятилетия — резня турецких армян, создание и утрата Армении, новое русско-турецкое разграничение и, как следствие, тяжелые условия, возникшие для нас на Востоке, кризисное положение лишенных родины армян в западных общинах и т. д. — все это поставило нас перед новой действительностью.
Наша жизнь сотрясена во всех ее существенных сторонах. Произошли огромные перемены, возникли примечательные явления. Общеизвестно, что события развивались абсолютно противоположно нашим желаниям, под диктовку внешних обстоятельств. Мы оказались бессильными понять их смысл и направить в нужное русло, приведя в соответствие с нашими политическими устремлениями.
Мы обладаем ужасным психологическим недостатком, и естественным его следствием не могло не стать наше сегодняшнее неутешительное положение.
Есть причины, по которым оно становится особенно трагичным. С одной стороны, после катастроф и испытаний волею истории наш народ становится зрелым, в нем укореняется идея независимости, с другой стороны, он ослаб, численно уменьшился, и в условиях Востока создание им самостоятельного государства стало проблематичным.
Естественно, что ядро армянского государства должна составить Советская Армения со своей территорией в 28000 кв. км и, примерно, миллионом жителей. Не было бы особых условий исламского Востока и взаимоотношений с мусульманами — нетерпимости, ставшей психологией после кровавых веков, политических притязаний турецко-татарских народов — оказалось бы возможным постепенное развитие Советской Армении, была бы излишней наша обеспокоенность.
Однако, одного лишь взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что нас ожидает.
Все стратегически важные позиции этой маленькой Армении отобраны. Она окружена нашим извечным врагом. Это окружение осуществлено с очевидным расчетом: при удобном случае в кратчайшее время и с наименьшими потерями уничтожить армянство. Армения уязвима в самых разных точках, и всего за несколько часов Турция может перерезать наши позиции, отделить друг от друга армянские провинции и соединиться с Азербайджаном.
Враг полон решимости нас уничтожить, а у нас нет программы самозащиты и необходимого оружия.
Годы проходят — мы ничего для этого не предпринимаем.
Это прискорбное обстоятельство заслуживает пристального внимания. Оно означает, что наш народ не только имеет неправильное представление о войне и мире, но неисправим в своем беспечном отношении к собственному существованию, не способен следовать советам и наставлениям, понять элементарную истину, что миролюбивые и лишенные мужества народы страдают от войн несравненно больше.
Моральный и материальный прогресс — это самозащита посредством внутренних сил. Самозащита — веление прогресса. Уже никто, кроме нашего народа, не верит, что возможно остановить победоносный локомотив прогресса мольбами поверженных наземь, побежденных и слабых.
Отныне ни для кого не секрет, что государства являются естественными противниками, каждое из них стремится расшириться, усилиться и выгадать за счет соседей. Нападает тот, кто чувствует себя сильным и готовым к нападению, наилучшей обороной считается упреждающее нападение.
Нападает тот, кто видит перед собой слабость.
Каждый народ в силу железной необходимости готовится заранее, поступает, как все.
Слабый испытывает страх быть поглощенным сильным, сильный зорко следит, чтобы противник не превзошел его.
Миролюбивые и лишенные мужества народы ослабевают и становятся добычей тех, чья сила растет и беспрепятственно расширяется.
Поймем и следующее: не ради мира заключают договоры, а ради насущных, жизненно важных интересов государств.
Государства считаются с международным правом и уважают подписанные ими договоры пока выигрывают от существующего положения. Однако, как только им покажется более выгодным иное положение вещей, “бумажная” дружба с другими, они плюют на договора, оставляют прежних союзников и угрожают всеобщему миру.
Это — предметная сущность вещей, это — реальная жизнь, в отличие от ошибочного и ложного представления, которым продолжает убаюкивать себя наша сентиментальная нация.
2
Наш трудолюбивый народ, наделенный такими способностями в материальном обеспечении своего будущего, привык делать запасы на все времена года. Он считает смешным, если летом восхищаются лишь красотой солнца и не думают о зиме. Этот же народ удивительным образом является идеалистом в отношении мира, молится солнцу мира и абсолютно не верит, что есть зима войны.
Однако война приходит вопреки нашему желанию, потому что закон противоборства правит Землей.
Эту истину не хочет понять наш народ — поэтому трудовое богатство, накопленное в поте лица в мирную пору, отдает во время войны врагу, а сам, подобно попрошайке, становится обузой для чужих.
Мы хотим, чтобы наш народ, наконец, усвоил: состояние мира не вечно, это лишь временное перемирие.
Состояние мира даже нельзя назвать нормальным, мира нет на нашей планете, не может быть и в истории человечества.
Война — неизбежный момент в жизни народов, и она не ведется лишь по сознательному расчету. Война — одно из самых бурных проявлений человеческой эволюции. Война — инстинкт, и в этом причина того, что люди воюют, можно сказать, поневоле, идя против велений разума, законов морали, и осознают последствия лишь после сведения счетов, победы или поражения.
Состояние мира для человечества не что иное, как усталость.
Проигрывает тот, кто быстро устает.
К войне стремится тот, кто здоров.
Война — желание здорового и крепкого, также как мир — вожделение слабого, мечта усталого.
Несомненно, состояние мира было бы благом для усталых народов, если бы победители не имели возможности злоупотреблять миром.
Это злоупотребление состоянием мира еще бедственней для побежденных, чем даже сама война.
История знает мало примеров физического истребления народов, в то время как могущественные народы, пребывая в невыгодном мире, медленно исчезали без всякого кровопролития.
Мир, царящий сейчас на Востоке, для нас — мир медленного уничтожения.
Враг сторожит превращенную в кладбище Турецкую Армению, и внимательно наблюдает за миром в Советской Армении. В любую минуту он может нарушить этот мир, и если до сих пор не пытался — это означает, что мирное положение пока выгодней для его политических целей.
Кроме этого печального обстоятельства, психологические и другие причины заставляют нас с большим пессимизмом смотреть на будущее нашего народа.
Прежде всего, нынешняя Армения чрезвычайно бедна и мала.
Обманчива надежда, что в специфических условиях Кавказа, под чужой властью, будучи окруженным враждебными народами, армянство сможет процветать культурно и экономически, стать политической силой, создать государство.
Нынешняя Армения едва ли составляет 1/12 нашей исторической родины. Это не родина, а родимый угол.
В сегодняшних своих границах она не в состоянии принять рассеянных по миру и лишенных родины армян. Они обречены на исчезновение: резня в Турции, либо мирное уничтожение, ассимиляция в других странах. Родной угол и народ-скиталец.
Такая судьба повергла наш народ в сомнения и колебания, иначе говоря — в национальный пессимизм. И горе народу, зараженному этой болезнью, он стоит на краю могилы.
Не будем, однако, впадать в панику, без суетных иллюзий и излишних предубеждений примем горькую правду — наше будущее в опасности.
3
Не имело бы смысла признавать эту истину, если бы она лишь повергла нас в ужас, но не потрясла.
Потрясения в жизни народов — рычаги спасения. Только безнравственный и пропащий народ не способен ради выживания на глубокие душевные потрясения, он не сможет обновиться.
Потери не страшны, страшны напрасные потери, если они ничему не учат, не прибавляют опыта, трезвости. Неспособность к переоценкам — вот катастрофа.
Без переоценок теряет смысл поиск, а без поиска умирает не только мысль народов, но и сами народы.
Мы должны подвергнуть переоценке не только материальную природу событий, но в особенности составные элементы нашей духовной жизни.
Мы должны искать и найти действительные причины наших несчастий, разглядеть свои настоящие раны, подвергнуть исследованию душу народа — только после этого можно вести речь о лечении.
В самом деле, почему проиграл и оказался брошенным своими друзьями армянский народ?
Что тому виной: географическое положение страны, христианская Европа, мусульманская Азия, сама судьба?
— Все, кроме нас, — так рассуждает наше неисправимое обывательское сознание.
Это образ мышления... Жалуются, недовольны, проклинают судьбу и бесконечно повторяют, что мы находимся на великих перекрестках Земли, что плохи они, эти перекрестки.
Здесь присутствует некая жалкая истина, но скольких преимуществ она не учитывает. Ведь наше нагорье неприступно, каждая из наших гор неуязвимая преграда для врага. Не видеть этого и оплакивать судьбу — есть не что иное, как самооправдание слабого и труса. Самооправдание слабого — психология немощного. Здесь не только предубеждение, но и дефект самой добродетели.
Не стоит верить больным, когда они жалуются на мир. Мир — это представление, источник представления — душа человека.
Народы недовольные своей родиной, больны душою.
Может и вправду народ, расположившийся на одном из самых неприступных в мире нагорий, недостоин своей судьбы, но судьба никогда не бывает незаслуженной.
Будь армянство сильным, оно творило бы чудеса на этом связующем мосту. Но мы стали немощными, недостойными своего природного мира.
Больной, несчастный народ, имевший до сих пор два “достоинства”: свои несчастья приписывать внешним причинам и надеяться на спасение извне.
В этом причина наших странных чувств: доверия и воодушевления, когда чужие выполняют свои обещания, разочарования и отчаяния, когда они эти обещания нарушают.
Катастрофическое самоотрицание настолько обесценило нас духовно, что мы не даем себе труда в наших несчастьях увидеть и часть нашей же вины. Мы считаем самих себя настолько недостойными, что не предполагаем в себе причину чего-либо в политической жизни — даже несчастья. Все, происходящее с нами, происходит помимо нас, независимо от нас. Слепое политическое приспособленчество до такой степени затуманило наш рассудок, что мы не видим грубую, кричащую истину — в наших несчастьях виноваты не другие, а, прежде всего, мы сами.
Не будем, однако, впадать в панику, без суетных иллюзий и излишних предубеждений примем горькую правду — наше будущее в опасности.
4
— Странно, — рассуждает наше обывательское сознание — наша вера в Европу была слепой, наша снисходительность к врагу — христианской, но, тем не менее, мы оказались разбитыми и всеми покинутыми.
Ничего странного — оказались разбитыми и покинутыми, потому что абсолютно не знакомы с характером европейцев.
К Европе у нас было христианское чувство, и по причине нашего удивительного доверия к символическому — нашей национальной болезни — наши собственные настроения мы приписали европейцам и искренне верили, что все войны они ведут во имя нашего спасения.
Этот самообман сделал нас политическими попрошайками, а из-за нашей слабости, еще и плакальщиками.
Попрошайничество и слезы — психология целого периода, наше единственное политическое оружие. Плач доказывает духовную незрелость или трусость. Попрошайничество вообще отвратительно. Попрошайке помогают не столько из сострадания, сколько из брезгливости.
Еще ужаснее политическое попрошайничество, потому как в политике нет сострадания, а брезгливости очень мало.
Нет места попрошайничеству в политике.
Эгоизм назойливого попрошайки считает абсолютно естественным, чтобы люди, даже самые недостойные, сжалились над ним. Еще назойливей и требовательней попрошайка, если он к тому же инвалид. И вот эгоизм попрошайки и требовательность инвалида стали психологией.
Вдохновленные Евангелием, два психологических момента приобрели политический смысл, характер дипломатического оружия.
Только для христианской паствы это чудесная добродетель.
Сегодня мы проклинаем политических благодетелей, но забываем, что попрошайке и инвалиду выделяют приют, а вовсе не независимую родину.
Вчера мы были таковыми в качестве церковной паствы, сегодня мы претендуем считаться политической силой, но не освободились от духа паствы, проникшего в идеологию различных политических течений, как следствие бессознательно приверженных принципу ориентации.
Правда, заметен шаг вперед — от христианской предубежденности к идее ориентации — но в любом случае следует признать, что определенная часть нашего народа, видимо, не готова к политической жизни, незрела, бессильна, лишена мужества и не свободна от прежних умонастроений.
В блужданиях армянской политической мысли настал очередной этап — этап становления полунезависимости мышления.
За короткое время этот период имел катастрофические последствия, и, похоже, продолжает туманить, окрашивать кровью нашу судьбу, раскалывая, ослабляя народ изнутри.
Различные течения уже получили в нашей жизни свое выражение как приверженность русской или западной ориентации, поговаривают даже о турецкой ориентации. Безумные, бессмысленные с точки зрения блага нации столкновения этих группировок в значительной степени содействовали падению Армении и ее разделу между Россией и Турцией.
Однако не только политические потери оказываются следствием этих умонастроений.
Самое страшное, что нашему народу постоянно внушают убеждение в том, будто он немощен, нуждается в покровительстве других, и тем самым ослабляют его, лишают воли, способности к организации самозащиты своими силами.
Претендующие на независимость народы, должны прежде всего избавиться от подобных идей.
Несамостоятельные народы не могут создать государства. Государственность подразумевает независимое политическое мышление, уверенность в борьбе, инициативу в управлении, а победы есть не что иное, как результат уверенной в себе инициативы.
Случалось, та или иная наша область оказывалась в изоляции, но благодаря психологической решимости одиночества, успешно держала оборону.
И, напротив, рассчитывая на внешние силы, мы жестоко проигрывали.
Проигрывали потому, что подобные расчеты отнимают характерную для одиночки решимость, иначе говоря, отнимают всякую возможность победы.
Политика вообще избегает изоляции, а политика ориентации есть не что иное, как страх перед одиночеством.
Проникся народ таким страхом — побежден, потерян.
В этом еще одна причина наших несчастий, примем и эту истину.
Из-за упований на чужих, присущих некоторым нашим политическим силам, недостатка уверенности в себе и страха одиночества наш народ, способный успешно организовать самооборону, превратился в безвольную толпу и проиграл.
Наши поражения были психологическими, мы проиграли не по причине численной и технической слабости, а потому что были слабы духом.
Под чужим управлением армянин — боец редкого мужества, а под собственным знаменем — зачастую трус и пораженец.
В Карсе наши позиции были предпочтительнее, с точки зрения как естественных, так и искусственных укреплений, мы имели преимущество в живой силе, были лучше обеспечены боеприпасами, но при всем при этом потерпели поражение, из-за отсутствия решимости одиночки, неверия в возможность добиться чего-либо самостоятельно. Мы проиграли, поскольку лишь частично осознали наш национальный долг, не до конца поняли реальное положение вещей, попытались встать на ноги, но не сообща и не по велению внутренних сил.
Вместо того чтобы полностью использовать духовные силы нации, мы стали искать покровителей.
Завтра, при таких умонастроениях, мы исчезнем окончательно. Спасемся, если освободимся от предрассудков, попробуем встать на ноги не под внешним воздействием, по чужому желанию, а нашим внутренним, естественным, неудержимым порывом.
Только так могут освободиться и освобождаются народы.
Если появятся на этом пути содействующие силы, их надо использовать как союзников, друзей.
Использовать, а не молить — осознал армянин различие, значит, стоит на пути спасения.
До сих пор мы ищем благодетелей и покровителей — значит, больны, слабы и незрелы духом.
Сейчас нужно говорить о союзниках, потому что мы хотим стать здоровыми и мужественными душой.
Союзники, а не благодетели — это означает, что храбрый армянин ищет товарища для самозащиты, для войны. Это — право храброго, того, кто решил победить в одиночку и ищет союзника лишь для облегчения победы.
Мужественный народ — только с таким вступают в союз, только такому протягивают руку государства. Поймем и эту истину.
Чтобы спастись, нужно стать смелым, победить свой страх.
Только свободная от страха душа способна видеть и представлять мир в его реальности.
Страх всегда порождает чудовищ, измышляет монстров.
Именно из-за этих чудовищ зачастую умирают народы.
Пробелы в политическом сознании, неуверенность в себе, психология страха — вот наш трехглавый враг.
Пока не убьем в себе этого внутреннего врага, не сумеем освободиться от врага внешнего.
Сказано: “Человек есть то, что нужно преодолеть”.
Итак, пока армянин не сможет побороть себя — убить животный страх, воодушевиться новым образом мыслей, измениться душою, короче говоря, пока не станет храбрым и не приобретет имя храброго, он не сможет не только освободиться политически, но и спастись от национального уничтожения.
В условиях, созданных для нас на Востоке, может жить храброе и исповедующее храбрость армянство, но никак не сегодняшнее.
В войнах побеждает тот, кто обуздал собственный страх и выстроил в своей душе храм победы прежде, чем вступить в единоборство с врагом.
Война — это столкновение не грубых механических сил, но духовных возможностей народов.
Более того, война — схватка народных божеств. Техника, оружие — всего лишь средства. Дух — кузнец войны.
Оружие необходимо, но в храброй деснице.
Готовясь к войне, народы прежде всего вооружаются духовно.
Не учтено это условие — неизбежно поражение и сдача технических средств врагу.
Чтобы победить, нужно преодолеть в себе поражение.
Преодолеть в себе поражение — означает обрести способность к самозащите, а это есть не что иное, как поражение врага.
* * *
Самозащита — вот что диктует время и прогресс.
Самозащита — вот наша новая религия.
Самозащита — вот единственный способ обеспечить существование народов и их божеств.
И вовсе не эгоизм заставляет народ провозгласить самозащиту своей религией.
Напротив, к такому выводу подталкивают народы кровавые трагедии, и самые праведные народы имеют право так поступать.
Самозащита не только естественное право каждого народа, но и обязанность по отношению к человечеству.
Народы живут для себя, творят для всего человечества.
Народы должны творить — а потому имеют право на жизнь.
Народ, не способный на самозащиту, лишен элементарных добродетелей, критерием которых является способность к самозащите. Такой народ лишен всяких добродетелей, лишен морального права на существование.
Долгое время мы умоляли о гарантиях жизни, имущества, чести — тогда мы были не только слабы, но и лишены добродетели.
Жизнь народов — не милость тиранов, народы не могут жить милостыней и не должны ею жить.
Паразитирует народ, если в деле самозащиты он полагается только на чужую милость. В жизни паразит аморален, таким нет места в истории.
Примем без негодования и эту истину.
Самозащита не есть дар чужого, а нечто от себя — себе же, самовоздействие.
Самозащита есть внутреннее усилие народа к своему существованию. До сих пор наши усилия проявлялись в молитвах, мольбах, попрошайничестве и — как следствие — тысячи и тысячи мирных жертв. Сейчас наше усилие должно стать выражением нашей внутренней мощи.
Сгнило наше старое оружие, истлели старые пергаменты. Пора услышать слово нового завета — Евангелия Мужества.
С Ваагном мы должны говорить сейчас — с Богом древнего мужественного армянства. Новую книгу нужно вложить в руки народу — Евангелие храбрых.
Мужество должно стать призванием наших будущих поколений, поскольку это высокое качество спасает народы от физического и морального падения, это единственная божественная благодать, посредством которой народы приобретают и сохраняют независимость.
Вот почему пророками мужества должны стать все лидеры армянской интеллектуальной и духовной жизни.
Школа, церковь, пресса, политические партии и непартийные организации — все, все должны сплотиться на основе нового образа мыслей, должны повторять новые истины, повторять без конца, без устали, до тех пор, пока идея смелой, мужественной самозащиты не станет народным умонастроением, истинной страстью, психологией, до тех пор, пока армянство не станет способным на самозащиту.
5
Церковь.
Она должна пересмотреть свое неправильное понимание христианской любви, прекратить считать слабость добродетелью и убивать волю нашего народа.
Неверно поняла она заповедь христианской любви и потому на протяжении веков стала причиной беспримерной трагедии нашего народа.
Любит тот, кто силен, кто богат душою, в ком чаша силы переливается через край.
Бесплодна любовь слабого.
Раболепно его прощение.
Христос любил, поскольку был силен, его сила возросла до уровня любви и прощения.
Его жизнь должна стать ориентиром для церкви.
Завет его смерти — героическая жертвенность.
Он пожертвовал собою, будучи героем идеи.
Жертвовать собой дано только мужественному, смелому, только герою.
Слабый не способен ни на любовь, ни на самопожертвование.
Народ, не способный на две эти добродетели, обрекает свое существование на произвол судьбы.
Не достоин называться христианином тот, кто неправильно понял основы христианского учения, запутался в суевериях и оскудел до стадии исчезновения. Достоин тот, в ком есть хоть доля христианства, хоть искра души могущественнейшего богочеловека.
Он был всемогущ, всесилен — мы должны быть, по крайней мере, могучими и сильными, чтобы суметь любить и жертвовать собой.
Ошибалась, жестоко ошибалась наша церковь, проповедуя мораль нищих и обездоленных.
Впредь она должна говорить о мужественном народе, способном на любовь и самопожертвование, если хочет, чтобы хоть следы христианства остались в Малой Азии и Армении.
Сильный и мужественный народ способен презреть смерть во имя своего существования.
Так должен жить не только армянский народ, но и армянская церковь.
Самозащита армянского народа — вот новый символ веры армянской церкви.
И если не воспримет она эту истину, не станет исповедовать, распространять денно и нощно эту спасительную идею, если всеми доступными ей средствами не будет содействовать делу нашей самозащиты — тогда она обречена на гибель.
* * *
Пресса.
Ее обязанность — давать народу сгусток правды.
Цель — осветить этой правдой путь народа в будущее.
Нет у прессы этого призвания, значит она — никому не нужный паразит, пустое место, и напрасно кормят ее народы за свой счет.
К несчастью, за некоторыми исключениями, такова наша армянская пресса.
Описание новостей вместо прессы — значит, мы пока не созрели, не можем обнаружить, высветить внутренние проблемы нашей жизни и вместо этого занимаемся внешними событиями, новостями.
Для нас пока интересно лишь то, что происходит вне нас или касается нас лишь внешним образом.
Подобное умонастроение господствовало в нашей журналистике практически с самого начала.
Спасение придет извне — этого достаточно, чтобы журналистика воодушевилась благоприятными внешними признаками: сочувственной улыбкой некоего дипломата, армянофильским высказыванием какого-нибудь известного европейца, деятельностью в пользу армян какого-нибудь миссионерского общества, проармянской резолюцией какого-нибудь пацифистского конгресса, прочувствованной речью какого-нибудь парламентария после очередной армянской резни — событиями, которые не имеют никакого реального значения для самозащиты или спасения народов.
И так целыми десятилетиями!... И никто не понял, что таким образом становится соучастником армянской трагедии, отвлекая внимание народа от его единственного спасительного оружия — самозащиты.
Бывали в прессе отдельные высказывания, часто даже агитация в пользу самозащиты, но лишь отрывочно, не без предрассудков в пользу внешних сил, поэтому полуправдиво, бесполезно.
Наша журналистика на протяжении десятилетий, после тысяч и тысяч жертв, не смогла указать на подлинные причины бедствий своего народа, найти некую общую для всех нас истину и попытаться сделать ее психологией масс.
Некоторые наши печатные органы снисходительны, угодливы, льстивы по отношению к внешним силам, а в своей среде — раскольники, нетерпимы, высокомерны.
Руководствуясь моралью улицы, они прославляют силу и обаяние больших народов и подлым образом презирают свой собственный.
Наша журналистика возбуждает групповые страсти и не способна понять простую истину: самозащита народа — общее дело, в котором разные политические течения и направления должны проявить единую волю.
Годами наша журналистика вдохновлялась надеждам на чужую помощь, а сегодня в разочаровании поносит налево и направо все народы и языки, не в силах понять, что они не виноваты, если армянский народ не стремился, не прибег к самозащите и подвергся резне.
С одной стороны наша журналистика день ото дня кричит о том, что армянский народ стал жертвой других, стремящихся к мировому господству народов, и незаметно для себя запутался в перипетиях дипломатии. С другой стороны она до смешного поверхностно рассуждает о различных ориентациях.
Такая журналистика армянскому народу не нужна.
Как и армянская церковь, армянская пресса должна духовно обновиться.
Репортажей у нас много, даже слишком; сегодня нужна перевоспитывающая публицистика.
Публицистика, которая безошибочно поставит диагноз всех проблем нашего народа, предложит радикальные методы решения, подвергнет переоценке наше прошлое и найдет новые истины, высветит трудности и предвосхитит опасности, подстерегающие наш народ, прозвучит набатом его духовного вооружения.
Печать должна, наконец, освободиться от идей внешней ориентации и проповедовать мужество, говорить не о потерях — о героическом народе. До тех пор, пока армянин, гордо стоящий на своем нагорье, не докажет миру, что он мужественный и храбрый хозяин своей родины и судьбы.
6
Партии.
В особенности наши партии должны обязательно обновиться духовно. Внутренние распри, противоборство играют на руку внешнему врагу и направлены против нашего народа и нашей страны.
Трудно поверить, что ярость отвратительной межпартийной борьбы исходит из любви к родному народу, о путях спасения которого противоборствующие стороны имеют разное мнение.
Единственным “оружием” в нашей межпартийной борьбе должно быть моральное порицание и не более — не ложь, не клевета, не извращение действительности.
По-детски наивны те партии, которые, отрицают моральные принципы в политической борьбе и надеются сохранить нравственную чистоту в своих рядах.
Моральная нищета означает нищету нравственных сил.
От имени одной части народа охаивать другую, противоположную во взглядах, и по-мальчишески отрицать ее право на существование еще не означает воспитания своих рядов.
Бессмысленна и отвратительна критика, если она не служит созиданию.
Кто денно и нощно занят критикой недостатков политических противников, тот по меньшей мере идет на компромисс со своими изъянами.
Такой может и выиграть, но только за счет своего нравственного здоровья.
Такой может нанести ущерб противникам, но сам не приобретет ничего.
Подлость остается подлостью даже в том случае, когда оправдывается самыми святыми интересами — она прежде всего деморализует и ослабляет творящего ее.
Смешно и несправедливо бесконечно говорить только хорошее о своей партии и только плохое о других.
Это болезнь духа.
Злоупотребляя темными чувствами масс, сеять слепую ненависть к противникам не означает вести идейную борьбу.
Такие люди подталкивают свои ряды к падению, они — зло и для своих, и для чужих, и для собственного народа.
Страдая слепой ненавистью, некоторые наши партии забыли о святом деле самозащиты армянского народа, во имя чего, казалось бы, их и создавали.
Они продолжают раздраженную и взаимоотрицающую борьбу, ослабляя себя и наш народ, разрушая его коллективную душу, играя на руку нашему внешнему врагу.
И все это наивно называется народолюбием, хотя, в сущности, происходит народоубийство. Именно народоубийство.
* * *
Жизнь — бесконечное и неустанное обновление, не понимать этого — умственная близорукость.
Духовная закостенелость означает нравственную смерть, умирание.
Безразличие, пессимизм, нравственное умирание — составляющие медленного самоубийства народа.
Народы, не способные к обновлению, умирают ежечасно и ежесекундно.
Да, агонизируют народы, ленивые духом, которые руководствуются случайностью, запутавшись в политических блужданиях и психологических ошибках.
Наши партии или не понимают этого, или не имеют времени понять.
Им не хватает спасительных истин. Незаметно напряжения мысли, которым можно понять такие истины.
Нет творчества, накопления моральных сил. Зато есть противоположное: хаос и анархия понятий, духовный застой, моральный паразитизм — пагубная психологическая атмосфера, не способствующая росту и расцвету нравственных сил.
В такой атмосфере воспитываются только трусливые, малодушные и пораженческие поколения — лишенный мужества народ, чья энергия большей частью растрачивается на страх и беспокойство.
Есть переоценка роли внешних сил и безумное противоборство между приверженцами различных ориентаций — плод психологии слабости.
Есть нерешительность, иными словами та же самая слабость, которая ускоряет и усиливает удар врага.
Налицо все, что делает будущее нашего народа безнадежным, ставит его под угрозу.
Мягко говоря, сложилась ситуация, угрожающая нашему народу смертью.
7
[…] Личность или народ всегда сильнее нужды, опасности, врага, всегда способны превзойти себя, возвыситься над собой — если у них хватает воли держаться на ногах собственными силами.
Возвышаясь, возвысить наш народ духовно, самосовершенствуясь, исправить душу народа.
Народы не проигрывают, если не хотят проиграть. Осознав эту истину, наши партии должны донести ее до нашего народа, чтобы вдохновить его. Наши партии и через них весь народ должны глубоко осознать:
— Пока народ ропщет, молит, плачет, незачем ему помогать, поскольку такой народ сам, по своей воле отказывается от своего права на существование.
— Не стоит, нельзя помогать упавшему, если у него не хватает воли самостоятельно встать на ноги.
— Кто сам не действует в полную силу, не вправе ожидать помощи от других.
— Народы, не способные защищаться самостоятельно, наказываются гибелью.
— Право есть понятие силы, а не логики, также как и борьба за свои права — нравственная основа существования народов — есть не проклятие, а благословение.
— Обречен народ, если он поступается своими правами во имя преступного покоя.
— Слабый виноват в своей слабости. Слабость безнравственна, она создана, чтобы стать добычей силы. Грех своей слабости народ искупает поражениями, рабством и бесславным существованием.
— Непобедим народ, который руководствуется духом.
Там, где присутствует дух, как свидетельство нравственной силы, практически теряют свое значение численное превосходство, камень, металл. Союз с духом означает союз с нравственными силами, чьи возможности возрастают до невероятных высот, становятся неисчерпаемыми.
— Главную роль в истории народов играют не внешние условия, не политическая ориентация, не случайности, а психологический облик каждого народа.
— Внешние условия существования народа тесно связаны с его внутренним психологическим состоянием. Иначе говоря, каждый народ достигает того, что позволяет ему импульс его нравственных сил.
Осознав все это, наши партии, церковь, школа и пресса обязаны изменить духовно наш народ. Осознав эту спасительную истину, сроднившись с ней, применяя ее, наша интеллигенция должна перевоспитать, поднять духовно армянский народ, сделать непобедимость духа залогом непобедимости нашего народа, его физического и нравственного существования.
* * *
Необходимо перевоспитание — последняя карта народов, чье будущее в опасности.
Воспитание, которое совершило бы переворот в наших понятиях о праве и политической морали, христианстве, силе и слабости, войне и мире.
Воспитание, которое вооружило бы армянство сильным национальным чувством и немеркнущим сознанием, придало бы ему мужество, став источником высокой любви к народу и преданности идее, заставило бы всегда предпочитать общие выгоды личным, сделало бы общее счастье счастьем каждого человека, внушило бы всем, абсолютно всем чувствовать больше обязанностей, чем прав, заставило бы армянина умирать, чтобы жить и дарить жизнь, а не жить, чтобы умирать, осуществило бы для нашего народа возможную социальную справедливость. Вот единственный залог искоренения трусов, обездоленных и недостойных, а значит — единственный залог непобедимости нашей родины. […]
Такой созидательной и спасительной воспитательной работе должны решительно и безоговорочно посвятить себя все организации, движущие нашу жизнь и нашу историю — работе под контролем высшего национального органа, избранного всеми политическими течениями. […]
Впредь наша история должна быть не повторением ужасных ошибок, но их исправлением.
Впредь — ничего из того, что облегчает дело нашего врага. Это должно стать нашим сегодняшним призывом к бдительности и спасению.
И если будет так, если поведет себя так наша интеллигенция — завтра всем народом мы станем такими, какими желаем стать.
Невиданных в истории высот могут достичь отдельная личность или целые народы через развитие своих духовных сил.
Завтрашний день за теми народами, которые осознают и используют эту истину.
Завтра победит тот, кто еще сегодня одержит победу в своей душе.
Поймем эту истину, сроднимся с ней и будем работать во имя нашего будущего — если не хотим исчезнуть как нация.
Впервые напечатано в газете “Аракс” (София, Болгария) в 1926 году. Отдельной брошюрой вышло в Бейруте в 1929 году.
Гарегин НЖДЕ
(перевод с армянского)
Посвящается 120-летию со дня рождения
“Критиковать, значит, болеть душою”
“О грехах говорю, не о грешнике”
(болгарская пословица)
1
События последнего десятилетия — резня турецких армян, создание и утрата Армении, новое русско-турецкое разграничение и, как следствие, тяжелые условия, возникшие для нас на Востоке, кризисное положение лишенных родины армян в западных общинах и т. д. — все это поставило нас перед новой действительностью.
Наша жизнь сотрясена во всех ее существенных сторонах. Произошли огромные перемены, возникли примечательные явления. Общеизвестно, что события развивались абсолютно противоположно нашим желаниям, под диктовку внешних обстоятельств. Мы оказались бессильными понять их смысл и направить в нужное русло, приведя в соответствие с нашими политическими устремлениями.
Мы обладаем ужасным психологическим недостатком, и естественным его следствием не могло не стать наше сегодняшнее неутешительное положение.
Есть причины, по которым оно становится особенно трагичным. С одной стороны, после катастроф и испытаний волею истории наш народ становится зрелым, в нем укореняется идея независимости, с другой стороны, он ослаб, численно уменьшился, и в условиях Востока создание им самостоятельного государства стало проблематичным.
Естественно, что ядро армянского государства должна составить Советская Армения со своей территорией в 28000 кв. км и, примерно, миллионом жителей. Не было бы особых условий исламского Востока и взаимоотношений с мусульманами — нетерпимости, ставшей психологией после кровавых веков, политических притязаний турецко-татарских народов — оказалось бы возможным постепенное развитие Советской Армении, была бы излишней наша обеспокоенность.
Однако, одного лишь взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что нас ожидает.
Все стратегически важные позиции этой маленькой Армении отобраны. Она окружена нашим извечным врагом. Это окружение осуществлено с очевидным расчетом: при удобном случае в кратчайшее время и с наименьшими потерями уничтожить армянство. Армения уязвима в самых разных точках, и всего за несколько часов Турция может перерезать наши позиции, отделить друг от друга армянские провинции и соединиться с Азербайджаном.
Враг полон решимости нас уничтожить, а у нас нет программы самозащиты и необходимого оружия.
Годы проходят — мы ничего для этого не предпринимаем.
Это прискорбное обстоятельство заслуживает пристального внимания. Оно означает, что наш народ не только имеет неправильное представление о войне и мире, но неисправим в своем беспечном отношении к собственному существованию, не способен следовать советам и наставлениям, понять элементарную истину, что миролюбивые и лишенные мужества народы страдают от войн несравненно больше.
Моральный и материальный прогресс — это самозащита посредством внутренних сил. Самозащита — веление прогресса. Уже никто, кроме нашего народа, не верит, что возможно остановить победоносный локомотив прогресса мольбами поверженных наземь, побежденных и слабых.
Отныне ни для кого не секрет, что государства являются естественными противниками, каждое из них стремится расшириться, усилиться и выгадать за счет соседей. Нападает тот, кто чувствует себя сильным и готовым к нападению, наилучшей обороной считается упреждающее нападение.
Нападает тот, кто видит перед собой слабость.
Каждый народ в силу железной необходимости готовится заранее, поступает, как все.
Слабый испытывает страх быть поглощенным сильным, сильный зорко следит, чтобы противник не превзошел его.
Миролюбивые и лишенные мужества народы ослабевают и становятся добычей тех, чья сила растет и беспрепятственно расширяется.
Поймем и следующее: не ради мира заключают договоры, а ради насущных, жизненно важных интересов государств.
Государства считаются с международным правом и уважают подписанные ими договоры пока выигрывают от существующего положения. Однако, как только им покажется более выгодным иное положение вещей, “бумажная” дружба с другими, они плюют на договора, оставляют прежних союзников и угрожают всеобщему миру.
Это — предметная сущность вещей, это — реальная жизнь, в отличие от ошибочного и ложного представления, которым продолжает убаюкивать себя наша сентиментальная нация.
2
Наш трудолюбивый народ, наделенный такими способностями в материальном обеспечении своего будущего, привык делать запасы на все времена года. Он считает смешным, если летом восхищаются лишь красотой солнца и не думают о зиме. Этот же народ удивительным образом является идеалистом в отношении мира, молится солнцу мира и абсолютно не верит, что есть зима войны.
Однако война приходит вопреки нашему желанию, потому что закон противоборства правит Землей.
Эту истину не хочет понять наш народ — поэтому трудовое богатство, накопленное в поте лица в мирную пору, отдает во время войны врагу, а сам, подобно попрошайке, становится обузой для чужих.
Мы хотим, чтобы наш народ, наконец, усвоил: состояние мира не вечно, это лишь временное перемирие.
Состояние мира даже нельзя назвать нормальным, мира нет на нашей планете, не может быть и в истории человечества.
Война — неизбежный момент в жизни народов, и она не ведется лишь по сознательному расчету. Война — одно из самых бурных проявлений человеческой эволюции. Война — инстинкт, и в этом причина того, что люди воюют, можно сказать, поневоле, идя против велений разума, законов морали, и осознают последствия лишь после сведения счетов, победы или поражения.
Состояние мира для человечества не что иное, как усталость.
Проигрывает тот, кто быстро устает.
К войне стремится тот, кто здоров.
Война — желание здорового и крепкого, также как мир — вожделение слабого, мечта усталого.
Несомненно, состояние мира было бы благом для усталых народов, если бы победители не имели возможности злоупотреблять миром.
Это злоупотребление состоянием мира еще бедственней для побежденных, чем даже сама война.
История знает мало примеров физического истребления народов, в то время как могущественные народы, пребывая в невыгодном мире, медленно исчезали без всякого кровопролития.
Мир, царящий сейчас на Востоке, для нас — мир медленного уничтожения.
Враг сторожит превращенную в кладбище Турецкую Армению, и внимательно наблюдает за миром в Советской Армении. В любую минуту он может нарушить этот мир, и если до сих пор не пытался — это означает, что мирное положение пока выгодней для его политических целей.
Кроме этого печального обстоятельства, психологические и другие причины заставляют нас с большим пессимизмом смотреть на будущее нашего народа.
Прежде всего, нынешняя Армения чрезвычайно бедна и мала.
Обманчива надежда, что в специфических условиях Кавказа, под чужой властью, будучи окруженным враждебными народами, армянство сможет процветать культурно и экономически, стать политической силой, создать государство.
Нынешняя Армения едва ли составляет 1/12 нашей исторической родины. Это не родина, а родимый угол.
В сегодняшних своих границах она не в состоянии принять рассеянных по миру и лишенных родины армян. Они обречены на исчезновение: резня в Турции, либо мирное уничтожение, ассимиляция в других странах. Родной угол и народ-скиталец.
Такая судьба повергла наш народ в сомнения и колебания, иначе говоря — в национальный пессимизм. И горе народу, зараженному этой болезнью, он стоит на краю могилы.
Не будем, однако, впадать в панику, без суетных иллюзий и излишних предубеждений примем горькую правду — наше будущее в опасности.
3
Не имело бы смысла признавать эту истину, если бы она лишь повергла нас в ужас, но не потрясла.
Потрясения в жизни народов — рычаги спасения. Только безнравственный и пропащий народ не способен ради выживания на глубокие душевные потрясения, он не сможет обновиться.
Потери не страшны, страшны напрасные потери, если они ничему не учат, не прибавляют опыта, трезвости. Неспособность к переоценкам — вот катастрофа.
Без переоценок теряет смысл поиск, а без поиска умирает не только мысль народов, но и сами народы.
Мы должны подвергнуть переоценке не только материальную природу событий, но в особенности составные элементы нашей духовной жизни.
Мы должны искать и найти действительные причины наших несчастий, разглядеть свои настоящие раны, подвергнуть исследованию душу народа — только после этого можно вести речь о лечении.
В самом деле, почему проиграл и оказался брошенным своими друзьями армянский народ?
Что тому виной: географическое положение страны, христианская Европа, мусульманская Азия, сама судьба?
— Все, кроме нас, — так рассуждает наше неисправимое обывательское сознание.
Это образ мышления... Жалуются, недовольны, проклинают судьбу и бесконечно повторяют, что мы находимся на великих перекрестках Земли, что плохи они, эти перекрестки.
Здесь присутствует некая жалкая истина, но скольких преимуществ она не учитывает. Ведь наше нагорье неприступно, каждая из наших гор неуязвимая преграда для врага. Не видеть этого и оплакивать судьбу — есть не что иное, как самооправдание слабого и труса. Самооправдание слабого — психология немощного. Здесь не только предубеждение, но и дефект самой добродетели.
Не стоит верить больным, когда они жалуются на мир. Мир — это представление, источник представления — душа человека.
Народы недовольные своей родиной, больны душою.
Может и вправду народ, расположившийся на одном из самых неприступных в мире нагорий, недостоин своей судьбы, но судьба никогда не бывает незаслуженной.
Будь армянство сильным, оно творило бы чудеса на этом связующем мосту. Но мы стали немощными, недостойными своего природного мира.
Больной, несчастный народ, имевший до сих пор два “достоинства”: свои несчастья приписывать внешним причинам и надеяться на спасение извне.
В этом причина наших странных чувств: доверия и воодушевления, когда чужие выполняют свои обещания, разочарования и отчаяния, когда они эти обещания нарушают.
Катастрофическое самоотрицание настолько обесценило нас духовно, что мы не даем себе труда в наших несчастьях увидеть и часть нашей же вины. Мы считаем самих себя настолько недостойными, что не предполагаем в себе причину чего-либо в политической жизни — даже несчастья. Все, происходящее с нами, происходит помимо нас, независимо от нас. Слепое политическое приспособленчество до такой степени затуманило наш рассудок, что мы не видим грубую, кричащую истину — в наших несчастьях виноваты не другие, а, прежде всего, мы сами.
Не будем, однако, впадать в панику, без суетных иллюзий и излишних предубеждений примем горькую правду — наше будущее в опасности.
4
— Странно, — рассуждает наше обывательское сознание — наша вера в Европу была слепой, наша снисходительность к врагу — христианской, но, тем не менее, мы оказались разбитыми и всеми покинутыми.
Ничего странного — оказались разбитыми и покинутыми, потому что абсолютно не знакомы с характером европейцев.
К Европе у нас было христианское чувство, и по причине нашего удивительного доверия к символическому — нашей национальной болезни — наши собственные настроения мы приписали европейцам и искренне верили, что все войны они ведут во имя нашего спасения.
Этот самообман сделал нас политическими попрошайками, а из-за нашей слабости, еще и плакальщиками.
Попрошайничество и слезы — психология целого периода, наше единственное политическое оружие. Плач доказывает духовную незрелость или трусость. Попрошайничество вообще отвратительно. Попрошайке помогают не столько из сострадания, сколько из брезгливости.
Еще ужаснее политическое попрошайничество, потому как в политике нет сострадания, а брезгливости очень мало.
Нет места попрошайничеству в политике.
Эгоизм назойливого попрошайки считает абсолютно естественным, чтобы люди, даже самые недостойные, сжалились над ним. Еще назойливей и требовательней попрошайка, если он к тому же инвалид. И вот эгоизм попрошайки и требовательность инвалида стали психологией.
Вдохновленные Евангелием, два психологических момента приобрели политический смысл, характер дипломатического оружия.
Только для христианской паствы это чудесная добродетель.
Сегодня мы проклинаем политических благодетелей, но забываем, что попрошайке и инвалиду выделяют приют, а вовсе не независимую родину.
Вчера мы были таковыми в качестве церковной паствы, сегодня мы претендуем считаться политической силой, но не освободились от духа паствы, проникшего в идеологию различных политических течений, как следствие бессознательно приверженных принципу ориентации.
Правда, заметен шаг вперед — от христианской предубежденности к идее ориентации — но в любом случае следует признать, что определенная часть нашего народа, видимо, не готова к политической жизни, незрела, бессильна, лишена мужества и не свободна от прежних умонастроений.
В блужданиях армянской политической мысли настал очередной этап — этап становления полунезависимости мышления.
За короткое время этот период имел катастрофические последствия, и, похоже, продолжает туманить, окрашивать кровью нашу судьбу, раскалывая, ослабляя народ изнутри.
Различные течения уже получили в нашей жизни свое выражение как приверженность русской или западной ориентации, поговаривают даже о турецкой ориентации. Безумные, бессмысленные с точки зрения блага нации столкновения этих группировок в значительной степени содействовали падению Армении и ее разделу между Россией и Турцией.
Однако не только политические потери оказываются следствием этих умонастроений.
Самое страшное, что нашему народу постоянно внушают убеждение в том, будто он немощен, нуждается в покровительстве других, и тем самым ослабляют его, лишают воли, способности к организации самозащиты своими силами.
Претендующие на независимость народы, должны прежде всего избавиться от подобных идей.
Несамостоятельные народы не могут создать государства. Государственность подразумевает независимое политическое мышление, уверенность в борьбе, инициативу в управлении, а победы есть не что иное, как результат уверенной в себе инициативы.
Случалось, та или иная наша область оказывалась в изоляции, но благодаря психологической решимости одиночества, успешно держала оборону.
И, напротив, рассчитывая на внешние силы, мы жестоко проигрывали.
Проигрывали потому, что подобные расчеты отнимают характерную для одиночки решимость, иначе говоря, отнимают всякую возможность победы.
Политика вообще избегает изоляции, а политика ориентации есть не что иное, как страх перед одиночеством.
Проникся народ таким страхом — побежден, потерян.
В этом еще одна причина наших несчастий, примем и эту истину.
Из-за упований на чужих, присущих некоторым нашим политическим силам, недостатка уверенности в себе и страха одиночества наш народ, способный успешно организовать самооборону, превратился в безвольную толпу и проиграл.
Наши поражения были психологическими, мы проиграли не по причине численной и технической слабости, а потому что были слабы духом.
Под чужим управлением армянин — боец редкого мужества, а под собственным знаменем — зачастую трус и пораженец.
В Карсе наши позиции были предпочтительнее, с точки зрения как естественных, так и искусственных укреплений, мы имели преимущество в живой силе, были лучше обеспечены боеприпасами, но при всем при этом потерпели поражение, из-за отсутствия решимости одиночки, неверия в возможность добиться чего-либо самостоятельно. Мы проиграли, поскольку лишь частично осознали наш национальный долг, не до конца поняли реальное положение вещей, попытались встать на ноги, но не сообща и не по велению внутренних сил.
Вместо того чтобы полностью использовать духовные силы нации, мы стали искать покровителей.
Завтра, при таких умонастроениях, мы исчезнем окончательно. Спасемся, если освободимся от предрассудков, попробуем встать на ноги не под внешним воздействием, по чужому желанию, а нашим внутренним, естественным, неудержимым порывом.
Только так могут освободиться и освобождаются народы.
Если появятся на этом пути содействующие силы, их надо использовать как союзников, друзей.
Использовать, а не молить — осознал армянин различие, значит, стоит на пути спасения.
До сих пор мы ищем благодетелей и покровителей — значит, больны, слабы и незрелы духом.
Сейчас нужно говорить о союзниках, потому что мы хотим стать здоровыми и мужественными душой.
Союзники, а не благодетели — это означает, что храбрый армянин ищет товарища для самозащиты, для войны. Это — право храброго, того, кто решил победить в одиночку и ищет союзника лишь для облегчения победы.
Мужественный народ — только с таким вступают в союз, только такому протягивают руку государства. Поймем и эту истину.
Чтобы спастись, нужно стать смелым, победить свой страх.
Только свободная от страха душа способна видеть и представлять мир в его реальности.
Страх всегда порождает чудовищ, измышляет монстров.
Именно из-за этих чудовищ зачастую умирают народы.
Пробелы в политическом сознании, неуверенность в себе, психология страха — вот наш трехглавый враг.
Пока не убьем в себе этого внутреннего врага, не сумеем освободиться от врага внешнего.
Сказано: “Человек есть то, что нужно преодолеть”.
Итак, пока армянин не сможет побороть себя — убить животный страх, воодушевиться новым образом мыслей, измениться душою, короче говоря, пока не станет храбрым и не приобретет имя храброго, он не сможет не только освободиться политически, но и спастись от национального уничтожения.
В условиях, созданных для нас на Востоке, может жить храброе и исповедующее храбрость армянство, но никак не сегодняшнее.
В войнах побеждает тот, кто обуздал собственный страх и выстроил в своей душе храм победы прежде, чем вступить в единоборство с врагом.
Война — это столкновение не грубых механических сил, но духовных возможностей народов.
Более того, война — схватка народных божеств. Техника, оружие — всего лишь средства. Дух — кузнец войны.
Оружие необходимо, но в храброй деснице.
Готовясь к войне, народы прежде всего вооружаются духовно.
Не учтено это условие — неизбежно поражение и сдача технических средств врагу.
Чтобы победить, нужно преодолеть в себе поражение.
Преодолеть в себе поражение — означает обрести способность к самозащите, а это есть не что иное, как поражение врага.
* * *
Самозащита — вот что диктует время и прогресс.
Самозащита — вот наша новая религия.
Самозащита — вот единственный способ обеспечить существование народов и их божеств.
И вовсе не эгоизм заставляет народ провозгласить самозащиту своей религией.
Напротив, к такому выводу подталкивают народы кровавые трагедии, и самые праведные народы имеют право так поступать.
Самозащита не только естественное право каждого народа, но и обязанность по отношению к человечеству.
Народы живут для себя, творят для всего человечества.
Народы должны творить — а потому имеют право на жизнь.
Народ, не способный на самозащиту, лишен элементарных добродетелей, критерием которых является способность к самозащите. Такой народ лишен всяких добродетелей, лишен морального права на существование.
Долгое время мы умоляли о гарантиях жизни, имущества, чести — тогда мы были не только слабы, но и лишены добродетели.
Жизнь народов — не милость тиранов, народы не могут жить милостыней и не должны ею жить.
Паразитирует народ, если в деле самозащиты он полагается только на чужую милость. В жизни паразит аморален, таким нет места в истории.
Примем без негодования и эту истину.
Самозащита не есть дар чужого, а нечто от себя — себе же, самовоздействие.
Самозащита есть внутреннее усилие народа к своему существованию. До сих пор наши усилия проявлялись в молитвах, мольбах, попрошайничестве и — как следствие — тысячи и тысячи мирных жертв. Сейчас наше усилие должно стать выражением нашей внутренней мощи.
Сгнило наше старое оружие, истлели старые пергаменты. Пора услышать слово нового завета — Евангелия Мужества.
С Ваагном мы должны говорить сейчас — с Богом древнего мужественного армянства. Новую книгу нужно вложить в руки народу — Евангелие храбрых.
Мужество должно стать призванием наших будущих поколений, поскольку это высокое качество спасает народы от физического и морального падения, это единственная божественная благодать, посредством которой народы приобретают и сохраняют независимость.
Вот почему пророками мужества должны стать все лидеры армянской интеллектуальной и духовной жизни.
Школа, церковь, пресса, политические партии и непартийные организации — все, все должны сплотиться на основе нового образа мыслей, должны повторять новые истины, повторять без конца, без устали, до тех пор, пока идея смелой, мужественной самозащиты не станет народным умонастроением, истинной страстью, психологией, до тех пор, пока армянство не станет способным на самозащиту.
5
Церковь.
Она должна пересмотреть свое неправильное понимание христианской любви, прекратить считать слабость добродетелью и убивать волю нашего народа.
Неверно поняла она заповедь христианской любви и потому на протяжении веков стала причиной беспримерной трагедии нашего народа.
Любит тот, кто силен, кто богат душою, в ком чаша силы переливается через край.
Бесплодна любовь слабого.
Раболепно его прощение.
Христос любил, поскольку был силен, его сила возросла до уровня любви и прощения.
Его жизнь должна стать ориентиром для церкви.
Завет его смерти — героическая жертвенность.
Он пожертвовал собою, будучи героем идеи.
Жертвовать собой дано только мужественному, смелому, только герою.
Слабый не способен ни на любовь, ни на самопожертвование.
Народ, не способный на две эти добродетели, обрекает свое существование на произвол судьбы.
Не достоин называться христианином тот, кто неправильно понял основы христианского учения, запутался в суевериях и оскудел до стадии исчезновения. Достоин тот, в ком есть хоть доля христианства, хоть искра души могущественнейшего богочеловека.
Он был всемогущ, всесилен — мы должны быть, по крайней мере, могучими и сильными, чтобы суметь любить и жертвовать собой.
Ошибалась, жестоко ошибалась наша церковь, проповедуя мораль нищих и обездоленных.
Впредь она должна говорить о мужественном народе, способном на любовь и самопожертвование, если хочет, чтобы хоть следы христианства остались в Малой Азии и Армении.
Сильный и мужественный народ способен презреть смерть во имя своего существования.
Так должен жить не только армянский народ, но и армянская церковь.
Самозащита армянского народа — вот новый символ веры армянской церкви.
И если не воспримет она эту истину, не станет исповедовать, распространять денно и нощно эту спасительную идею, если всеми доступными ей средствами не будет содействовать делу нашей самозащиты — тогда она обречена на гибель.
* * *
Пресса.
Ее обязанность — давать народу сгусток правды.
Цель — осветить этой правдой путь народа в будущее.
Нет у прессы этого призвания, значит она — никому не нужный паразит, пустое место, и напрасно кормят ее народы за свой счет.
К несчастью, за некоторыми исключениями, такова наша армянская пресса.
Описание новостей вместо прессы — значит, мы пока не созрели, не можем обнаружить, высветить внутренние проблемы нашей жизни и вместо этого занимаемся внешними событиями, новостями.
Для нас пока интересно лишь то, что происходит вне нас или касается нас лишь внешним образом.
Подобное умонастроение господствовало в нашей журналистике практически с самого начала.
Спасение придет извне — этого достаточно, чтобы журналистика воодушевилась благоприятными внешними признаками: сочувственной улыбкой некоего дипломата, армянофильским высказыванием какого-нибудь известного европейца, деятельностью в пользу армян какого-нибудь миссионерского общества, проармянской резолюцией какого-нибудь пацифистского конгресса, прочувствованной речью какого-нибудь парламентария после очередной армянской резни — событиями, которые не имеют никакого реального значения для самозащиты или спасения народов.
И так целыми десятилетиями!... И никто не понял, что таким образом становится соучастником армянской трагедии, отвлекая внимание народа от его единственного спасительного оружия — самозащиты.
Бывали в прессе отдельные высказывания, часто даже агитация в пользу самозащиты, но лишь отрывочно, не без предрассудков в пользу внешних сил, поэтому полуправдиво, бесполезно.
Наша журналистика на протяжении десятилетий, после тысяч и тысяч жертв, не смогла указать на подлинные причины бедствий своего народа, найти некую общую для всех нас истину и попытаться сделать ее психологией масс.
Некоторые наши печатные органы снисходительны, угодливы, льстивы по отношению к внешним силам, а в своей среде — раскольники, нетерпимы, высокомерны.
Руководствуясь моралью улицы, они прославляют силу и обаяние больших народов и подлым образом презирают свой собственный.
Наша журналистика возбуждает групповые страсти и не способна понять простую истину: самозащита народа — общее дело, в котором разные политические течения и направления должны проявить единую волю.
Годами наша журналистика вдохновлялась надеждам на чужую помощь, а сегодня в разочаровании поносит налево и направо все народы и языки, не в силах понять, что они не виноваты, если армянский народ не стремился, не прибег к самозащите и подвергся резне.
С одной стороны наша журналистика день ото дня кричит о том, что армянский народ стал жертвой других, стремящихся к мировому господству народов, и незаметно для себя запутался в перипетиях дипломатии. С другой стороны она до смешного поверхностно рассуждает о различных ориентациях.
Такая журналистика армянскому народу не нужна.
Как и армянская церковь, армянская пресса должна духовно обновиться.
Репортажей у нас много, даже слишком; сегодня нужна перевоспитывающая публицистика.
Публицистика, которая безошибочно поставит диагноз всех проблем нашего народа, предложит радикальные методы решения, подвергнет переоценке наше прошлое и найдет новые истины, высветит трудности и предвосхитит опасности, подстерегающие наш народ, прозвучит набатом его духовного вооружения.
Печать должна, наконец, освободиться от идей внешней ориентации и проповедовать мужество, говорить не о потерях — о героическом народе. До тех пор, пока армянин, гордо стоящий на своем нагорье, не докажет миру, что он мужественный и храбрый хозяин своей родины и судьбы.
6
Партии.
В особенности наши партии должны обязательно обновиться духовно. Внутренние распри, противоборство играют на руку внешнему врагу и направлены против нашего народа и нашей страны.
Трудно поверить, что ярость отвратительной межпартийной борьбы исходит из любви к родному народу, о путях спасения которого противоборствующие стороны имеют разное мнение.
Единственным “оружием” в нашей межпартийной борьбе должно быть моральное порицание и не более — не ложь, не клевета, не извращение действительности.
По-детски наивны те партии, которые, отрицают моральные принципы в политической борьбе и надеются сохранить нравственную чистоту в своих рядах.
Моральная нищета означает нищету нравственных сил.
От имени одной части народа охаивать другую, противоположную во взглядах, и по-мальчишески отрицать ее право на существование еще не означает воспитания своих рядов.
Бессмысленна и отвратительна критика, если она не служит созиданию.
Кто денно и нощно занят критикой недостатков политических противников, тот по меньшей мере идет на компромисс со своими изъянами.
Такой может и выиграть, но только за счет своего нравственного здоровья.
Такой может нанести ущерб противникам, но сам не приобретет ничего.
Подлость остается подлостью даже в том случае, когда оправдывается самыми святыми интересами — она прежде всего деморализует и ослабляет творящего ее.
Смешно и несправедливо бесконечно говорить только хорошее о своей партии и только плохое о других.
Это болезнь духа.
Злоупотребляя темными чувствами масс, сеять слепую ненависть к противникам не означает вести идейную борьбу.
Такие люди подталкивают свои ряды к падению, они — зло и для своих, и для чужих, и для собственного народа.
Страдая слепой ненавистью, некоторые наши партии забыли о святом деле самозащиты армянского народа, во имя чего, казалось бы, их и создавали.
Они продолжают раздраженную и взаимоотрицающую борьбу, ослабляя себя и наш народ, разрушая его коллективную душу, играя на руку нашему внешнему врагу.
И все это наивно называется народолюбием, хотя, в сущности, происходит народоубийство. Именно народоубийство.
* * *
Жизнь — бесконечное и неустанное обновление, не понимать этого — умственная близорукость.
Духовная закостенелость означает нравственную смерть, умирание.
Безразличие, пессимизм, нравственное умирание — составляющие медленного самоубийства народа.
Народы, не способные к обновлению, умирают ежечасно и ежесекундно.
Да, агонизируют народы, ленивые духом, которые руководствуются случайностью, запутавшись в политических блужданиях и психологических ошибках.
Наши партии или не понимают этого, или не имеют времени понять.
Им не хватает спасительных истин. Незаметно напряжения мысли, которым можно понять такие истины.
Нет творчества, накопления моральных сил. Зато есть противоположное: хаос и анархия понятий, духовный застой, моральный паразитизм — пагубная психологическая атмосфера, не способствующая росту и расцвету нравственных сил.
В такой атмосфере воспитываются только трусливые, малодушные и пораженческие поколения — лишенный мужества народ, чья энергия большей частью растрачивается на страх и беспокойство.
Есть переоценка роли внешних сил и безумное противоборство между приверженцами различных ориентаций — плод психологии слабости.
Есть нерешительность, иными словами та же самая слабость, которая ускоряет и усиливает удар врага.
Налицо все, что делает будущее нашего народа безнадежным, ставит его под угрозу.
Мягко говоря, сложилась ситуация, угрожающая нашему народу смертью.
7
[…] Личность или народ всегда сильнее нужды, опасности, врага, всегда способны превзойти себя, возвыситься над собой — если у них хватает воли держаться на ногах собственными силами.
Возвышаясь, возвысить наш народ духовно, самосовершенствуясь, исправить душу народа.
Народы не проигрывают, если не хотят проиграть. Осознав эту истину, наши партии должны донести ее до нашего народа, чтобы вдохновить его. Наши партии и через них весь народ должны глубоко осознать:
— Пока народ ропщет, молит, плачет, незачем ему помогать, поскольку такой народ сам, по своей воле отказывается от своего права на существование.
— Не стоит, нельзя помогать упавшему, если у него не хватает воли самостоятельно встать на ноги.
— Кто сам не действует в полную силу, не вправе ожидать помощи от других.
— Народы, не способные защищаться самостоятельно, наказываются гибелью.
— Право есть понятие силы, а не логики, также как и борьба за свои права — нравственная основа существования народов — есть не проклятие, а благословение.
— Обречен народ, если он поступается своими правами во имя преступного покоя.
— Слабый виноват в своей слабости. Слабость безнравственна, она создана, чтобы стать добычей силы. Грех своей слабости народ искупает поражениями, рабством и бесславным существованием.
— Непобедим народ, который руководствуется духом.
Там, где присутствует дух, как свидетельство нравственной силы, практически теряют свое значение численное превосходство, камень, металл. Союз с духом означает союз с нравственными силами, чьи возможности возрастают до невероятных высот, становятся неисчерпаемыми.
— Главную роль в истории народов играют не внешние условия, не политическая ориентация, не случайности, а психологический облик каждого народа.
— Внешние условия существования народа тесно связаны с его внутренним психологическим состоянием. Иначе говоря, каждый народ достигает того, что позволяет ему импульс его нравственных сил.
Осознав все это, наши партии, церковь, школа и пресса обязаны изменить духовно наш народ. Осознав эту спасительную истину, сроднившись с ней, применяя ее, наша интеллигенция должна перевоспитать, поднять духовно армянский народ, сделать непобедимость духа залогом непобедимости нашего народа, его физического и нравственного существования.
* * *
Необходимо перевоспитание — последняя карта народов, чье будущее в опасности.
Воспитание, которое совершило бы переворот в наших понятиях о праве и политической морали, христианстве, силе и слабости, войне и мире.
Воспитание, которое вооружило бы армянство сильным национальным чувством и немеркнущим сознанием, придало бы ему мужество, став источником высокой любви к народу и преданности идее, заставило бы всегда предпочитать общие выгоды личным, сделало бы общее счастье счастьем каждого человека, внушило бы всем, абсолютно всем чувствовать больше обязанностей, чем прав, заставило бы армянина умирать, чтобы жить и дарить жизнь, а не жить, чтобы умирать, осуществило бы для нашего народа возможную социальную справедливость. Вот единственный залог искоренения трусов, обездоленных и недостойных, а значит — единственный залог непобедимости нашей родины. […]
Такой созидательной и спасительной воспитательной работе должны решительно и безоговорочно посвятить себя все организации, движущие нашу жизнь и нашу историю — работе под контролем высшего национального органа, избранного всеми политическими течениями. […]
Впредь наша история должна быть не повторением ужасных ошибок, но их исправлением.
Впредь — ничего из того, что облегчает дело нашего врага. Это должно стать нашим сегодняшним призывом к бдительности и спасению.
И если будет так, если поведет себя так наша интеллигенция — завтра всем народом мы станем такими, какими желаем стать.
Невиданных в истории высот могут достичь отдельная личность или целые народы через развитие своих духовных сил.
Завтрашний день за теми народами, которые осознают и используют эту истину.
Завтра победит тот, кто еще сегодня одержит победу в своей душе.
Поймем эту истину, сроднимся с ней и будем работать во имя нашего будущего — если не хотим исчезнуть как нация.
Впервые напечатано в газете “Аракс” (София, Болгария) в 1926 году. Отдельной брошюрой вышло в Бейруте в 1929 году.
